Читая рассказы пап и вместе с ними добираясь до самых глубин душевного переживания, понимаю точно, что уже сама возможность узнать о том, что помогло этим людям справиться и выжить, может поддержать сотни людей, которым, к сожалению, предстоит пройти по тому же пути.

Действительно, какими бы сильными и закаленными мы себе ни казались, смертельно опасная болезнь ребенка — это одно из самых страшных испытаний для любого взрослого человека, родителя. Именно в такие моменты мы часто чувствуем особый «животный страх», бессознательный и неуправляемый. Этот страх не имеет пола или возраста, он плохо контролируется из головы, он делает нас частью не только человеческого, но животного мира, в котором тоже есть этот страх — страх потерять своего детеныша. Он называется «животным» еще и потому, что чаще всего живет именно в животе, в том месте тела, откуда начинается человеческая жизнь, где хранится жизненная энергия, в самом хрупком и ранимом месте человеческого тела. Этот страх просыпается в те моменты, когда нам самим грозит реальная опасность или когда это касается кого-то из наших самых-самых близких. Такого страха можно испугаться, можно посчитать себя слабаком. Особенно если ты мужчина, и тебе не положено ничего бояться.

Именно в такие моменты особенно важно услышать от кого-то, кому доверяешь или кто прошел через нечто подобное, что этот инстинктивный страх — это то, что и должен чувствовать в такой момент «настоящий» мужчина. Это то, что включает постепенно самые мощные ресурсы организма и что помогает оставаться борцом на длительной дистанции. Так что этого страха не нужно бояться или стыдиться, его можно и нужно сделать союзником с своей борьбе за жизнь ребенка.

Часто первое, что приносит с собой страх — это отрицание или ощущение нереальности происходящего. И это тоже нормально. Наша психика защищает нас, давая возможность присутствовать в страшном событии как будто не целиком, действуя в состоянии робота, героя придуманного фильма так, чтобы выполнять нужные в данный момент действия, но не ощущать всей тяжести беды. Такая защита на короткое, самое шоковое время очень важна и полезна. Она позволяет адаптироваться к ситуации, не выключаясь из нее. В нашем социальном мире такое «механическое» поведение больше разрешено мужчинам, чем слезы, крики или другие яркие эмоциональные реакции на стресс, также помогающие выжить, но считающиеся привычно более «женскими». На самом деле эти реакции не имеют половых различий. И, как мы видим из эти рассказов, приходят на помощь по очереди, облегчая состояние, с которым, кажется, уже невозможно справиться. На смену монотонности робота, приходят слезы, а вслед за этим «липкая усталость», позволяющая наконец отпустить напряжение и отключиться, чтобы набраться сил для следующего броска.

В рассказах пап мы видим еще одно подтверждение тому, что тело целиком гораздо мудрее, чем мозг в одиночку. Оно знает, что невозможно справится с длительным испытанием без отдыха, оно регулирует степень напряжения, физически возможную для каждого отдельного человека. Можно только удивляться этой мудрости и позволять телу совершать свою работу, не сравнивая себя с другими, не оценивая и просто подчиняясь необходимости получать пищу, принимать сон, работать и отдыхать, набраться терпения и ждать.

Еще одно свойство страха — разрастаться в условиях неопределенности. А значит, контролировать его можно, оставляя этой неопределенности как можно меньше места в пространстве. Еще одно важное открытие пап, оказавшихся в стрессовой ситуации, — могут помочь любые простые и полезные действия. Подойдет уборка, ремонт, все, что может дать ощущение нужности и уменьшить чувство беспомощности хотя бы на некоторое время.

Какие еще сильные телесные реакции могут возникнуть в ситуации такого сильного стресса даже у самых выносливых? Одно из самых пугающих — что земля уходит из-под ног, часто в почти буквальном смысле. Так тело переживает потерю привычных опор. «Трясутся предательски» коленки, трясет в буквальном смысле все тело — это еще одна естественная реакция на шоковое событие. Это случается и с хрупкой женщиной, и с крепким мужчиной, если опасность угрожает их потомству. Часто эти ощущения настолько сильные и неуправляемые, что требуется помощь врача. Но важно пробовать помочь себе можно самостоятельно при помощи простых действий — удобно сесть, почувствовать опору за спиной, землю под ногами, напомнить телу о том, что физически ему сейчас ничего не угрожает.

Обнять, получить объятия, погладить, потрогать, подержать свою руку в руке ребенка или взрослого — вот некоторые способы, простые и доступные оказать телесную поддержку близкому человеку или попросить ее для себя. Разрешены ли эти способы мужчине? Тут каждый решает сам для себя. У нас разная степень потребности в прикосновениях, она мало определяется полом. Кому-то важно соприкасаться с другими, кто-то предпочитает заботиться о себе по-другому. Но важно знать, что в животном мире прикосновение — это самый мощный способ выразить близость, успокоить, снять стресс. Животные не беспокоятся о своем социальном статусе. И у людей в ситуации острого стресса мысли о том, могу ли я позволить себе такую степень нежности, такую степень эмоциональности и достойно ли все это настоящего мужчины, уходят на второй план.

Доверяйте интуиции своего тела, выбирайте то, что больше всего подходит сейчас вам и вашим близким – молитва и объятие, плач или разговор по душам. Помните о ценности каждого мгновения и опирайтесь на ощущение хрупкости жизни.

Спасибо героям этих рассказов за бесценные уроки.

У человека есть несколько непробиваемых иллюзий, которые делают жизнь возможной. Одна из них: «если я хороший и порядочный человек, со мной или моими близкими ничего не случится». Ситуацию, в которой родитель сталкивается с диагнозом «рак» у своего ребенка, можно описать одной фразой: так не должно быть. Потому что это вопиюще несправедливо.

Для пап, пожалуй, соприкасаться с такой несправедливостью пока несколько тяжелее, чем для мам. В нашей культуре все еще есть представление о том, что мужчины обязаны быть рыцарями на белом коне, которые победят дракона. Представьте, с каким грузом ответственности предстоит жить отцу больного ребенка, когда все, а в первую очередь он сам, ждут того, что он все исправит? Как легко можно не справиться не потому, что папа – плохой, а потому что в этой ситуации много переменных, которые он изменить не властен. А ведь, помимо этого, папы – живые люди со своими чувствами и переживаниями. И с ними тоже надо справляться, как-то укладывать в себе, переживать.

Эти рассказы ввергли меня в состояние ужаса и восхищения одновременно. Читаешь, и прямо мурашки по коже бегут: какое отчаяние слышится, какая боль, беспомощность…
Отдельной вспышкой мелькает, кстати, отношение к помощи. Почему так трудно принять помощь друзей, а друзьям ее давать, когда наиболее адекватной помощью видится что-то очень простое: в квартире прибраться, еду приготовить, вещи отвезти? Об этом стоит поразмышлять.

При этом восхищает, сколько сил рождается у мужчин в таких ситуациях! С какой отвагой они берут на себя все домашние обязанности, с какой чуткостью относятся к женам, с каким трепетом пытаются сделать все возможное для своих детей.
И так работает наша психика: в стрессовых ситуациях у нас обнаруживается невероятное количество ресурсов, происходит переоценка происходящего, рождается новый образ себя. В состоянии борьбы можно горы свернуть. Но важно помнить, что в борьбе мы остаемся людьми. Даже рыцари.

Непредсказуемая болезнь, угрожающая жизни ребенка, заставляет переживать трудные для многих мужчин состояния беспомощности и потери контроля. Отец больного ребенка оказывается в ситуации, требующей быстрых решений и действий, но при этом сильно изматывающей эмоционально.

Мужчина привычно берет на себя ответственность в решении конкретных проблем, контроле за выполнением действий, необходимых по протоколу лечения ребенка. От него ждут, что он будет поддержкой жене, сможет мыслить рационально и сосредоточиться на решении задачи. Планирование и график, структура и алгоритм действий, движение маленькими шагами в рамках тех вводных, которые известны в конкретный день жизни ребенка, — вот то, что удерживает на плаву. Одновременно с этим главе семейства неожиданно приходится глубже погрузиться в роль, которая традиционно считается женской: поддерживать повседневную жизнь семьи, готовить, убирать, заботиться о других детях и многое другое. Для многих это незнакомая изматывающая ситуация, которую приходится осваивать параллельно с ведением военных действий против болезни. Кроме того мужчина оказывается в урагане чувств и эмоций, которые ему как будто запрещено испытывать: страх, тревога, беспомощность, вина, одиночество и горе.

В этих условиях становится на порядок сложнее соответствовать социальным ожиданиям — быть сильным, эмоционально стабильным, целеустремленным, умеющим добиваться своего несмотря ни на что.

Наши герои рассказывают, что поддержкой для них было, когда окружающие предлагали конкретную помощь. Тогда возникало чувство локтя и опоры. Но, главное — без эмоций, говорят они. Ведь кажется, что если дашь волю чувствам, то моментально разрушишься и уже не сможешь собраться. Проще выносить физическую боль, чем душевную.

Только вот если оставить сосуд с бурлящей жидкостью герметично закрытым надолго, то давление в нем станет расти, и рано или поздно последует взрыв. Борясь с раком ребенка, родители в последнюю очередь думают о себе, но в этой борьбе эмоциональная помощь нужна и им. И мамам, и папам.

Истории, написанные отцами, впечатляют и заставляют задуматься.

Мне странно, что чувства делят на «мужские» и «женские», «позитивные» и «негативные». Ведь так мы упускаем само их предназначение — отражение наших потребностей и ценностей. Страх, злость, вина, отчаяние и другие эмоции сопровождают обоих родителей на протяжении всего периода лечения. Хотя разные люди могут по-разному их проживать, по-разному показывать, по-разному управлять ими.

Я работаю с семьями онкобольных детей уже шестой год и вижу эту разницу очень отчетливо. Мамы часто говорят о своих чувствах, обращаются за помощью, ищут поддержку и не сдерживают свои переживания. А если видишь в отделении отца ребенка, обычно непонятно, нужна ли ему сейчас помощь. Мужчины ведут себя очень сдержанно и не признаются в своих чувствах даже самим себе.

Во всех историях отцов прослеживается, насколько тяжело и невыносимо мужчине сталкиваться с собственным бессилием, когда собственных возможностей не хватает, и он ничего не может сделать, чтобы любимому и родному человеку стало лучше.
Неожиданно нахлынувшие сильные эмоции могут сбить с ног даже самых
уравновешенных и непоколебимых мужчин. В таких ситуациях мне видится очень важным и ресурсным позволять себе БЫТЬ. Быть испуганным, быть растерянным, быть незнающим. Если признать, что испуган или чего-то не знаешь, то можно дальше разбираться, что так страшит и что необходимо узнать. А это уже немного даст опору, прояснит ситуацию и позволит спланировать какие-то действия в новой реальности.